12 июля. Великая безбрежность океана осталась за кормой. Плавание из Нью-Йорка до Бостона проходит вдоль обжитых берегов. Окружающий пейзаж— огни судов, зарева прибрежных городов и огни маяков. 13 июля «Икар» доверчиво прижался к бостонскому причалу.

У «Икара» есть несколько любимых портов, кроме Николаева.

Первый — это Варна, черноморское побережье Болгарии. Обычно посещаемый в начале плаваний и перед возвращением на Родину.

Следующий порт — Сеута, «Икар» посещал ее многократно. Сеута — это дверь в Атлантику.

Третьим очень важным портом является Лас-Пальмас. Это большой морской перекресток. Первый океанский порт николаевской яхты «Арктика». Отсюда ее последователь «Икар» уходил в Южный океан и сюда возвращался, омытый штормами у мыса Горн.

С 13 июля 1992 года Бостон стал родным и близким портом для двух икаровских экипажей.

К сожалению, стоянка в Бостоне была короткой, большая часть времени ушла на подготовку к плаванию в суровых водах Северной Атлантики. Заменили потертые фалы, шкоты, набрали в цистерны американской водички. И тут появилась Татьяна. Об этой женщине можно писать романы. Дочь украинских эмигрантов, отец — профессор-филолог, многие годы был главой украинского землячества в Балтиморе. Всю свою эмигрантскую жизнь мечтал вернуться на Украину. Дочь воспитал украинкой. Шли годы, и вот настало время Татьяне выходить замуж, и о ужас, будущий зять оказался стопроцентным американцем. Земляки молчаливо осудили предстоящее замужество, напрочь забыв народную мудрость: «Любовь зла…». Обиженный отец перестал общаться с дочкой. По местным обычаям, свадьбу делает семья невесты. Наша Таня молча готовилась к свадьбе. В конечном итоге сердце отца дрогнуло, и он сделал все необходимое.

Вступив в брак, Таня дала себе зарок сохранить в своей семье украинский язык и культуру. Ей это удалось.

И еще о ней же. Окончив университет, для завершения образования была отправлена родителями в Европу. Веселая студенческая компания на борту трансатлантического лайнера по приходу в Амстердам распалась. Наша Таня стояла в нерешительности на опустевшем причале, не зная, куда идти. И тут к ней подошла женщина и пригласила в свой дом.

Таня прожила у них без малого год. Когда настало время возвращаться домой, спросила, сколько денег должна хозяевам. Ответ был по-библейски прост: «Если  на твоем жизненном пути встретится человек, по какой- то причине лишенный пищи и крова, помоги ему, это и будет платой за жизнь в нашем доме».

С тех пор вышесказанное для Тани Михайлик-Довиньон стало жизненным принципом. Ее дом всегда полон гостей — жителей самых различных стран, и мне посчастливилось пожить в нем некоторое время летом 2000 года.

Приход украинских яхт в 1992 году в Бостон был долгожданным событием для местных украинцев. Последовали многочисленные визиты радостных земляков на «Икар». Яхту обеспечили всем необходимым.

15 июня на борту «Товарища» большой прием. Приглашены экипажи «Икара», «Маэстро» и многочисленные украинцы — жители Бостона. Застолье на палубе. Общение в сени мачт. Местная молодежь в красочных национальных костюмах, среди них Танин сын Марко и дочь Лариса.

Визит в США приблизился к завершению. Прощаясь с новыми друзьями, не очень рассчитывали на последующие встречи.

А они последовали. «Икар» в 2000 году вновь посетил Бостон, а Таня уже неоднократно побывала в Николаеве. В 2002 году она победила на конкурсе в США как лучший фотохудожник, работающий на тему Украины. Победный приз — год жизни на Украине. Тема Николаевской области заняла яркое место в ее работах. В основном это Николаев, Ольвия, Кинбурнская коса и село Костычи Баштанского района. Там в один день она отсняла восемь пленок. Отчетная фотовыставка в Детройте вызвала огромный интерес по ту сторону океана. На мой вопрос: «Как реагировали американцы на наши пейзажи?» — она ответила кратко: «Це фантастика!»

Во время стоянки в июле 2000 года «Икара» в Бостоне было множество встреч с разными людьми из самых экзотических стран. Частыми нашими гостями были моряки с учебного судна из Санкт-Петербурга «Мир». Парусник принадлежит Военно-морскому училищу имени С. О. Макарова. Как-то во время вечернего застолья я задал курсантам провокационный вопрос: «Где родился Степан Осипович?» Они дружно посмотрели на меня как на недоумка и ответили: «В Николаевске-на-Амуре».

Как все просто: если в Николаеве, то один из наиболее почитаемых российских адмиралов приобретает украинские корни. Если же в Николаевске-на-Амуре, то родословная становится абсолютно выдержанной в имперских амбициях.

К сожалению, ни питерские курсанты, ни их теперешние заполитизированные идеологи, ни мы, земляки Степана Осиповича, не знали о судьбе сына адмирала, Макарова Вадима Степановича. Он окончил Морской корпус и служил во флотилии Северного Ледовитого океана, на крейсере «Аскольд».

До чего тесен мир! Единственная в те годы база будущего Северного флота Александровск на Мурмане впоследствии стала Полярным, в котором я благополучно отслужил на кораблях с 1968 по 1971 годы. К сожалению, там о судьбе сына земляка ничего не слышал. В те годы мы конспектировали труды Л. И. Брежнева.

Во время интервенции «Аскольд» ушел в Англию. Там командир покинул судно, и старший офицер B.C. Макаров вынужден был принять корабль под командование в столь тяжелых условиях.

В один прекрасный день на корабль пришли трое в штатском. Это была приемная комиссия «от Советов». Старшим был Алексей Николаевич Крылов. Корабль ушел в Германию, а остатки экипажа стали политэмигрантами. «Офицерам домой возвращаться нельзя — «белогвардейцы» (никакой Белой Гвардии у нас на Севере не существовало, но в ЧК о таких тонкостях и не спросят— к стенке, и все тут). Некоторая часть экипажа крейсера «Аскольд» трудоустроилась в Британскую контору Фритьофа Нансена.

В конце концов Вадим Степанович Макаров получил приглашение ехать в США, в город Бостон, служить инженером в судостроительной фирме. В Бостоне он организовал и возглавил фирму с до боли знакомым всем советским яхтсменам названием «Катера и яхты. Макаров Инкорпорейтед», Бостон, штат Массачусетс, США. Здесь  он встретился и подружился с земляком Сергеем Васильевичем Рахманиновым.

Оказывается, знаменитый Бостонский симфонический оркестр в значительной степени обязан своим ведущим положением великим русским музыкантам Кусевицкому Сергею Александровичу и Рахманинову Сергею Васильевичу.

Музыка Рахманинова характеризуется как лирикосозерцательная. Как известно, этому настроению подвержены многие яхтсмены, особенно та их часть, которая гонкам предпочитает дальние плавания.

Дружба земляков крепла, и в один прекрасный день Сергей Рахманинов заказал фирме Макарова яхту для «лирико-созерцательных» прогулок вдоль американских берегов.

Вот как о яхте пишет Макаров: «Яхту по его заказу сделал такую, что потом патент взял, сейчас до сотни таких ходят по Атлантике и на Великом Тихом. Я счастлив был для него работать, всякие изобретательские штучки сыпались у меня прямо на чертежи. Картинка вышла, а не яхта — небольшая, изящная, мореходная. Мы с Сергеем Васильевичем как-то в сильный шторм попали, о нас в порту тревогу объявили, а нам хоть бы что».

Наверняка, гуляя по Бостонской набережной, мы видели яхты, построенные Макаровым Вадимом Степановичем, а может, и головную Рахманиновскую, но, к сожалению, перед плаванием мы читали не те книжки.

16 июля в 10.00 отдали швартовы и приступили к заключительному этапу плавания Бостон — Ливерпуль. Плавание началось из старого порта, отсюда в свое первое в истории яхтинга одиночное кругосветное плавание 24 апреля 1895 года отправился Джошуа Слокам.

В США существует общество яхтсменов-одиночек, обогнувших земной шар. Оно основано в начале XX века самим Слокамом, здравствует по сей день и издает собственный журнал «Спрэй».