Итак, проведенные аналогии позволяют уточнить характерные особенности этносоциальной организации скифской кочевой орды, в частности следующее:
1) на основе рассказа Диодора Сицилийского, т. е. содержащихся в нем хронологических привязок, можно предположить, что для протоскифов была характерна дуальная организация общества;
2) превращение ее в триадную организацию, зафиксированную для скифского кочевого объединения, произошло в результате покорения протоскифами местного киммерийского населения. Триадная организация являлась орудием господства правящей верхушки, опиравшейся на завоевателей-протоскифов, над завоеванным киммерийским населением;
3) записанная Геродотом легенда о Таргитае и его сыновьях выполняла двойную функцию, идеологически обосновывая единство сложившегося этносоциального организма, с одной стороны, и социальные различия между зависимым населением и завоевателями, принадлежащими к разным структурным подразделениям скифской кочевой орды,— с другой;
4) как свидетельство этносоциальной неоднородности скифов могут рассматриваться прослеживающиеся у них элементы улусно-удельной системы с характерным для нее порядком престолонаследия.
Таким образом, в обществе, сложившемся в результате взаимодействия местных и пришлых кочевых племен, социальная стратификация основывалась на этнической, что несомненно затрудняло процесс этнической консолидации.
Как мы уже отмечали, столь сложная этносоциальная структура скифского общества отразилась в раннескифском погребальном обряде, отличающемся многообразием форм. Однако к IV в. до н. э. происходит значительная унификация погребального обряда скифов, что, по нашему мнению, может свидетельствовать об изменении этносоциальной структуры, в частности о сложении в основном к этому времени скифского этноса. Что же способствовало преодолению этнических различий внутри скифского кочевого объединения? Обратимся еще раз к Геродоту.
Во втором варианте скифской этногенетической легенды, записанной им со слов северопричерноморских эллинов [Геродот, IV, 8—10], от брака Геракла с обитавшей в Гилее змееногой девой родились три сына — Агафирс, Гелон и Скиф. Покидая их, Геракл оставил свой лук и пояс и посоветовал после возмужания сыновей устроить им следующее испытание: если кто-то из них,— сказал он матери сыновей,— «натягивает этот лук вот так и подпоясывается поясом вот таким, ты и сама будешь довольна, и выполнишь мой приказ». В результате двое его сыновей, Агафирс и Гелон, «которые не смогли справиться со стоявшей перед ними задачей, ушли из страны, а самый младший из них — Скиф,— выполнив все, остался в стране. И от Скифа, сына Геракла, произошли нынешние цари скифов».
Главное отличие этого варианта от предыдущих версий, переданных Геродотом и Диодором Сицилийским, состоит в следующем. Если в первой Геродотовой легенде, а также в легенде Диодора Сицилийского обосновывается политическое единство кочевого населения — потомков протоскифов и киммерийцев, то во втором варианте Геродота генеалогическая легенда является обоснованием единства степных кочевников, которые рассматриваются здесь уже как одно целое, и нескифского населения Лесостепи.
Б. Н. Граков и А. И. Мелюкова [1954, С. 42—43] считали, что объединение в одной генеалогии трех неродственных народов — скифов, агафирсов и гелонов,— результат греческой переработки этой версии скифской этногенетической легенды.
