Постепенное угасание Ольвии. Однако стабилизация экономической и политической жизни в Ольвии продолжалась совсем не долго. Серия монет с портретами Александра Севера и римским орлом, Юлии Мамеи со стоящей Тихе завершает вообще ольвийскую чеканку уже в конце первой трети III в. По мнению П.О.Карышковского, «преобладание военной символики на северовских монетах в Нижней Мезии, Фракии и Малой Азии (в Ольвии к этой категории относятся изображения воина, лаврового венка и легионного орла) приводит к выводу, что расширение провинциальных эмиссий имело целью переложить на плечи провинциалов значительную часть резко возраставшей в первой половине III в. н. э. денежной оплаты воинов, а сам рост жалованья командиров и солдат был одним из симптомов неотвратимо приближавшегося кризиса рабовладельческого Рима».
Будучи составной частью (пусть и на самой отдаленной окраине) этого громадного и трудно управляемого государственного организма, Ольвия, тем не менее, подверглась разрушительному набегу враждебных Риму варварских племен. Предполагается, что было два «готских» или «скифских» нашествия. После первого нашествия в 232-238 гг. Ольвия была быстро восстановлена. Однако после нашествия в 269-270 гг. погибли городища ольвийской округи, а сам город подвергся полному разрушению. Его жители на какое-то время оставили родные места. Жизнь возрождается здесь в 80-е гг. III в., что удостоверяется находками римских монет правления Диоклетиана, и заканчивается в третьей четверти IV в.
На последнем этапе своего существования Ольвия представляла собой маленький невзрачный городишко. Нет никаких письменных свидетельств о том, называли ли по-прежнему себя его жители ольвиополитами, сохранилось ли ее исконное название и существовала ли здесь гражданская община полисного типа. Здесь больше не выпускались собственные монеты, не ставились памятники божествам и не устанавливались стелы с декретами, столь характерные для эллинского образа жизни. Если в духовной сфере население еще отправляло какие-то обряды и праздники по эллинским традициям, то в источниках это не находит отражения. Известное посвящение Зевсу Ольвиополитанскому из Добруджи свидетельствует о почитании его легионером, которого лишь гипотетически можно считать бывшим жителем Ольвии.
Так что, хотя на месте некогда цветущего и известного в греческом мире полиса еще и продолжалась жизнь, она была сосредоточена лишь ради выживания и материального обеспечения в тяжелых условиях в окружении новых варварских группировок. Главное место среди них теперь занимали оседлые племена так называемые черняховцы, этническую основу которых составляли готы. Раскопками В.В.Крапивиной на юго-восточном плато Ольвии зафиксировано наличие небольших жилых каменных домов и производственно-хозяйственных комплексов последних десятилетий III — первой половины IV вв. На прежней ольвийской хоре появляется много неукрепленных Черняховских поселений. В общем, исходя из находок монет римских императоров от Диоклетиана до Валента включительно, считается, что жизнь в Ольвии окончательно прекратилась в пределах третьей четверти IV в. Крайне интересно то, что одновременно прекращается существование святилища Ахилла на Тендровской косе, которое всегда находилось под попечительством и защитой Ольвии. В сакральном зольнике на Ахиллодроме найдены многие приношения, в особенности монеты из разных центров античного мира. Самые поздние, как и в Ольвии, относятся к чеканке при императоре Валенте (364-378). С политическим и экономическим угасанием Рима с исторической арены навсегда ушли некоторые понтийские города, в том числе и Ольвия с принадлежащими ей святилищами.
На протяжении всей ее истории заметно проявление миротворческой позиции по отношению ко всем эллинам и иноэтническим объединениям, с которыми ольвиополиты вели оборонительные войны. В отличие от Херсонеса и, особенно, Боспора, в Ольвии отсутствуют какие-либо источники, которые бы свидетельствовали о том, что она провоцировала военные нападения на обитавшие вблизи ее границ племена или соседние античные города. Отсутствие таких провокационных действий и их неприемлемость для ольвиополитов подтверждаются также всей системой их мировоззрения. В этом также заключалась одна из главных причин живучести небольшого демократического полиса, его умения приспосабливаться к существовавшим историческим условиям, даже мириться с уплатой дани варварским царям и содействовать их торговле с эллинами Средиземноморья, возрождаться после трагических разгромов, успешно утверждая неизменное право на жизнь, на дальнейшее развитие прогрессивной культуры и государственности. В силу неминуемых обстоятельств ей пришлось в конце концов подчиниться Римской империи, которой она, по большому счету, так никогда и не была особенно нужна. Однако вряд ли в окружении столь воинственных варварских орд Ольвия смогла бы просуществовать дольше предназначенного ей судьбой и самой историей срока.
