Олъвийско-римские взаимоотношения. Ольвия единственная из всех северо-западнопонтийских полисов сравнительно долго оставалась не включенной в состав римской провинции Нижняя Мезия и сюда не были сразу же введены римские гарнизоны. Сарматско-римские войны, наверно, не стимулировали действий нижнемезийских легатов к окончательному присоединению Ольвии, хотя такие попытки не исключены. Разнообразные высказывания ученых о пребывании здесь солдат А.Дидия Галла и Т.Плавтия Сильвана, более того, о зависимости Ольвии от Рима при Нероне или ее завоевании римским военным отрядом пока ничем достоверно не подтверждены. В данном аспекте наиболее весомым представляется факт посещения Ольвии изгнанным из Рима и антиримски настроенным Дионом Хрисостомом. Из всех эллинских городов на Понте он избрал Ольвию лишь потому, что она единственная в данном регионе в конце I в. н. э. оставалась еще свободной от римского влияния и подчинения. Положение начало постепенно изменяться только во II в.
Очевидно, уже при императоре Адриане произошло улучшение внешне- и внутриполитической обстановки как в окружающем регионе, так, собственно, и в Ольвии. В 118 г. Адрианом были побеждены сарматы, он дважды посетил Нижнюю Мезию, вероятно, и Тиру, где ему поставили мраморную статую. В общем, римские позиции были значительно укреплены в ближайшей к Ольвии местности. Может быть, в это время за Тирой, как пограничным северо-западным форпостом империи, закреплялись аграрные территории, которые могли граничить с землями, находившимися в сфере экономического и политического влияния Ольвии как в эллинистический, так и в римский периоды. Посвятительные плиты Ахиллу Понтарху от коллегий архонтов и стратегов, специально выставляемые, начиная с этого времени в пограничной западной зоне Ольвийского государства, свидетельствуют о том, что ольвиополиты считали эти земли полисной собственностью. Видимо, не случайно в среде ольвийских приверженцев римской политики и культуры популярным стало родовое имя Адриана Элий: Публий Элий Аргамен, Публий Элий Ахилл, Элий Квинтилий, Элий Навтимов.
Разумеется, усиление римского военно-политического и экономического контроля во всем Причерноморье не могло не интересовать ольвиополитов. Они знали, что западнопонтийские города, несмотря на теснейшие связи с римлянами, сохранили свои права и сельскохозяйственные территории. Более того, в первые десятилетия II в. они создали особое политическое и сакральное объединение Пента/Гексаполис, во главе которого стоял верховный президент — понтарх, избираемый от каждого города или из членов коллегии магистратов. В это же время Ольвия навсегда потеряла контроль над о-вом Левке, который перешел к западнопонтийскому г. Томису. Он представлял собой уже крупный экономический и культурный центр.
Около середины II в. вследствие нападения тавро-скифов и разрушения городищ Ольвия обратилась за помощью к римскому императору Антонину Пию. Из Нижней Мезии на помощь ей были посланы войска, отразившие нашествие варваров и вынудившие их заключить весьма выгодное для ольвиополитов перемирие. В городе по поводу этой победы были устроены большие празднества с жертвоприношениями в честь Аполлона Защитника. Только с этого времени в Ольвию был введен римский военный отряд, состоявший из солдат I Италийского, V Македонского и XI Клавдиева легионов. Однако окончательно власть Рима была признана ольвиополитами лишь при правлении Септимия Севера в 198 г.
Отныне нижнебугский полис более интенсивно включается в ареал римского мира. Значительно расширились экономические и политические связи со многими малоазийскими и балканскими провинциями, понтийскими городами. Ольвия постепенно превращалась в торговый и культурный центр в Нижнем Побужье. Началось, особенно со времени постоянной дислокации солдат, интенсивное проникновение римских и провинциальных монет. На протяжении 198-235 гг. Ольвия выпускает монеты только с именами и портретами императоров и членов их семейств, в частности Септимия и Александра Северов, Каракаллы, Геты, Юлии Домны и Юлии Мамеи.
