Оставшись единоличным обладателем власти, Евмел проводит репрессии по отношению к сторонникам его братьев. Многие из друзей Сатира и Притана вместе с жёнами и детьми были убиты. По словам Диодора, удалось спастись только одному сыну Сатира, который бежал из Пантикапея верхом на коне и нашёл убежище у скифского царя Агара.

Среди жителей Пантикапея, находившихся на стороне противников Евмела, продолжалось брожение. Для того чтобы заставить пантикапейских граждан примириться с переходом власти к нему, Евмел выступил в народном собрании Пантикапея с речью.

Желая приобрести расположение граждан, он обещает восстановить в городе прежнее самоуправление, дарует пантикапейцам право беспошлинной торговли, которым горожане пользовались при его предках, обещает освободить город от налогов и говорит, по выражению Диодора, «ещё о многом другом».

Все эти события, известные нам в изложении Диодора, показывают, какие разнородные по своим этническим и социальным признакам силы входили в состав Боспора и как трудно было сочетать их разнохарактерные интересы в рамках единого государства.

И всё-таки своеобразная попытка объединить структуру греческого полиса с подчинением значительной племенной территории и монархической властью для Боспора IV в. и первой половины III в. до н. э. может считаться удавшейся.

В годы правления Евмела (310/09—304/03) Боспор представлял собой мощное государство, претендовавшее на объединение всего Северного и Западного Причерноморья.

Евмел ведёт широкую политику. Выступив против Лисимаха, он оказывает поддержку осаждённой его войсками Каллатии. Тысяча жителей Каллатии переселилась на Боспор. Евмел предоставил им место для поселения и наделил их земельными участками.

В это время боспорский флот господствовал в Чёрном море. Евмел повёл решительную борьбу с пиратами, чем сильно поднял авторитет Боспора в глазах всех припонтийских греческих городов.

Однако в последние годы IV в. до н. э. Боспор находился уже на пороге упадка.

С первых десятилетий III в. у Боспора появляется новый опасный конкурент в лице эллинистического Египта, усиленно экспортирующего свой хлеб в Грецию.

В этой связи взаимоотношения Боспора с Афинами вступают в новую фазу. В почётном декрете афинского народного собрания 288 г. до н. э. в честь боспорского царя Спартока ни словом не упоминается о предоставлении Боспору так называемой ателии — права беспошлинного вывоза и ввоза товаров.

Между тем в предшествующем декрете аналогичного типа — в афинском декрете 346 г. в честь сыновей Левкона — подтверждается действительность взаимных привилегий беспошлинной торговли, успевших к тому времени стать уже традиционными.

Таким образом, принцип наибольшего благоприятствования, долго составлявший характерную особенность афино-боспорских отношений, в III в. до н. э. прекращает своё существование.

Боспорское правительство в 254 г. до н. э. делает попытку исправить положение путём непосредственных переговоров с Египтом. Правивший тогда на Боспоре Перисад отправил посольство к египетскому царю Птолемею Филадельфу.