Если, таким образом, поверить Геродоту, то окажется, что труд рабов мог найти себе в обществе кочевников лишь очень ограниченное применение. Скотоводческое кочевое хозяйство вообще представляет собой наименее удобную сферу для широкого использования труда несвободных. Между тем, по соображениям, вытекающим из общей оценки исторической ситуации в Северном Причерноморье этой эпохи, плен был главным источником рабства; наибольшее же число пленников, обращаемых в рабов, сосредоточивалось именно в руках воинственных кочевых племён, постоянно враждовавших друг с другом и совершавших набеги на своих оседлых соседей.
Следует думать, что судьба большинства этих пленников била предрешена. С того времени, когда на северочерноморских рабов установился постоянный спрос, вряд ли они могли долго задерживаться у захватившего их в плен племени. При помощи греческих купцов их, вероятно, быстро сбывали за пределы страны. Таким образом, уже во времена Геродота, очевидно, существовал тот, выражаясь языком уже наших древних источников, «увод в полон», который потом доживает до времён татарщины.
Между античным рабовладельческим обществом и обществом северочерноморских «варваров» в этом отношении существует весьма существенное различие: если в первом случае мы постоянно наблюдаем стремление сосредоточить у себя возможно большее количество рабов в качестве основной рабочей силы, то во втором происходит как раз обратное: не концентрация рабов, а их распыление. В качестве основной рабочей силы «варварское» общество рабов не знало. Главным производителем всех необходимых средств к жизни здесь оставался свободный человек, член сначала родовой, а позднее сельской общины.
В истории раннего периода из всех народностей Северного Причерноморья наибольшую роль играют скифы. Выше уже упоминалось о походах скифов в VII в. до н. э. в Малую и Переднюю Азию. В конце VI в. против скифов через Геллеспонт и Фракию совершает поход персидский царь Дарий. История этого похода известна нам в очень свободной обработке Геродота, восхищавшегося военными качествами скифов. Действуя то тут, то там против войск Дария на своих быстрых конях, скифы избегали решительных сражений, заманивая врага в глубь своей страны. В результате Дарий, лишённый возможности снабжать своё войско провиантом, был вынужден отступить. Всё это показывает, что скифы были уже в то время силой, способной вести борьбу с крупнейшим государством Востока, до этого времени не знавшим крупных военных неудач.
И вторжение скифов в Малую и Переднюю Азию, и победоносная борьба их с персами предполагают существование крупных племенных объединений. В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельс подчёркивает, что родовая организация «выше племени не пошла» и союз племён «означает начало её разрушения». Установить более или менее чёткие грани в этом процессе разложения родового строя, однако, чрезвычайно трудно.
Суммируя имеющиеся данные, следует, однако, решительно отвергнуть взгляды тех буржуазных учёных, которые писали о так называемой «скифской державе» — «варварском» государстве, возникшем в Северном Причерноморье уже в VII—V вв. до н. э.
Можно сказать с полной уверенностью, что в рассматриваемое время местное общество ещё не изжило строя родовой военной демократии. Возникавшие союзы «варварских» племён поэтому отнюдь не следует себе представлять в форме прочных государственных объединений. Эти племенные объединения отличались непрочностью и изменчивостью своего состава, власть же возглавлявших их династов и вождей по многим признакам была лишь номинальным и временным преобладанием одного из них над другими.
В античной традиции сохранились сведения об образовании в середине IV в. до н. э. на западном побережье Чёрного моря, на территории современной Добруджи, большого племенного объединения, возглавленного скифским царём Атеем. Согласно этим сведениям, Атей вёл успешные войны с трибаллами, воинственным и сильным фракийским племенем, и другими местными племенами. Можно предполагать, что города-колонии западно-понтийских греков некоторое время находились в зависимости от Атея. Со скифским царством Атея было вынуждено считаться даже такое могущественное государство, каким была Македония при царе Филиппе II.
Объединение скифских племён под властью Атея оказалось, однако, недолговечным. В 339 г. до н. э. Филипп II предпринял большой поход во Фракию и разбил скифов. Атей погиб в битве с македонянами. Победителям досталась огромная добыча. После смерти Атея объединение его, по-видимому, сразу же распалось.
