«В МЯТЕЖНОМ СПОРЕ НЕПОГОД»

«Образование и благородные

чувства снискали ему у всех

нас уважение и приязнь».

(Из воспоминаний о Н. А. Чижове

польского революционера

Констанция Волицкого).

I

В начале прошлого века одно из лучших военных учебных заведений России—Николаевское штурманское училище. В отличие от Морского Кадетского Корпуса, где учатся исключительно дворяне, сюда принимают и детей разночинцев. Но офицером может выйти только дворянин, остальные становятся штурманами и шкиперами, хотя и обучаются все по одной программе. Принимают с 8—10 лет, «казеннокоштных» — на казенный счет, «бескоштные» перебиваются кто как может. Живут мальчики в частных пансионах, по ночам видят себя адмиралами: им снятся фрегаты и горящие турецкие корабли; наутро спешат в классы, зубрят математику, языки, историю.

Любимые науки — специальные, по мореплаванию. Облепив огромный астрономический глобус, учатся определять курс по звездам (старинный глобус этот — ценнейшая реликвия Николаева — экспонируется ныне в музее судостроения и флота).

Преподаватели — в прошлом боевые офицеры, ученые, бывалые путешественники. Возглавляет училище генерал-майор Иван Григорьевич Бардаки, один из первых «устроителей» города и порта Одессы. Инспектор— известный путешественник Павел Иосифович Скарабелли. Среди преподавателей — математик Латышев, участник штурма о. Корфу, Борисов — отец двух будущих декабристов.

Покроют себя славой выпускники училища. Имена трех — Казарского, Прокофьева, Спиридонова будут навечно связаны с героическим подвигом брига «Меркурий». На старом николаевском кладбище найдут они вечный покой.

Войдет в историю еще один выпускник Николаевского штурманского училища — декабрист Николай Чижов.

Родился он в Петербурге в 1803 году. «В малолетстве моем отправился я из Петербурга с родителем моим в город Николаев, главное место управлением Черноморским Флотом. Там воспитывался я в благородном пансионе, который содержал с 1813 по 1817 год учитель черноморского штурманского училища господин Голубев».

Летом 1813 года начались первые морские походы юного гардемарина, сначала на яхте, потом на бриге «Алексей» в Очаков, Одессу.

Через пять лет следует чин мичмана и перевод на Балтику. Начинался самый счастливый и романтический период жизни молодого моряка. В 1821 году он отправляется в одну из ранних арктических экспедиций — на остров Новая Земля. Командует экспедицией уже известный мореплаватель, молодой капитан-лейтенант Федор Петрович Литке.

В 1823 году в апрельской книге «Сын Отечества» появляется статья о Новой Земле, подписанная никому не известным именем — Николай Чижов. Это не только эмоциональный рассказ о красотах Северного Острова, это и гордость за отважных русских первопроходцев — древних новгородцев, ходивших сюда на промыслы, это горечь обиды, что нынче не балуют вниманием этот край. Какие неисчислимые выгоды могла бы принести суровая Арктика!

По представлению Федора Литке мыс в Кольском заливе назван именем Чижова. А было ему в ту пору лишь двадцать лет.

После успеха первой публикации рука снова тянется к перу. Воспев дикие красоты северного края, Чижов создает «южный» очерк об Одессе. Лирический «Одесский сад» публикуется в том же «Сыне Отечества».

После новоземельской экспедиции Чижова переводят в Кронштадт, во второй флотский экипаж. Наступали тревожные времена. Заговор существовал не только в армии, брожение охватило и флотских офицеров.

«Рукописных книг или сочинений я не читал; наиболее к поселению во мне свободных мыслей способствовало сообщество людей, которые умели овладеть умом и поселить во мне собственные мнения».

«Собственное мышление» формировали прежде всего братья Бестужевы, с которыми он близко сошелся в Кронштадте. Все началось с обоюдных литературных интересов. Пробовавшему свои силы в творчестве Чижову было дорого мнение Александра Бестужева (Марлинского), уже известного в ту пору литератора, Николая Бестужева— остроумнейшего собеседника, весельчака и оптимиста. «Приносил ему свои статьи, он исправлял их и подавал свои советы: таким образом, привыкнув уважать его как своего наставника, я нечувствительно заимствовал у него и образ мыслей».

Осенью 1825 года адъютант Главного командира Кронштадтской крепости мичман Петр Бестужев предложил лейтенанту второго флотского экипажа Николаю Чижову вступить в Северное общество.

— Единственно из любви к благу моих соотечественников, именем священного чувства этого — я готов!

До восстания оставалось меньше месяца… Чижов не принял участия ни в одном из совещаний заговорщиков. Полем его битвы, воплощением его надежд сразу станет Сенатская площадь.

Одно из ключевых мест в планах восстания отводилось Гвардейскому Морскому экипажу — 1100 штыков и четыре орудия, сила, на которую штаб восстания возлагал немало надежд. Гвардейцев-моряков на Сенатскую площадь вывел капитан-лейтенант Николай Бестужев. За ним шли офицеры из других флотских экипажей, среди которых и Николай Чижов.